Так что же было между Тургеневым и Полиной Виардо Фрагмент биографии певицы - Афиша Daily

Полина и впрямь в его глазах единственная — как женщина и как артистка, и он гордится ею, прочитав однажды статью Жюля Жанена, где автор называет ее «la Viardot»: «Что скажете Вы об этом la, означающем для женщины славу, как для мужчины — отсутствие Mr перед фамилией?» Это значит также, что, кроме нее, Тургенев не удостаивает благосклонностью ни одного певца, ни одну певицу. Рядом с идеальной звездой любая другая кажется лишь бледной имитацией. Такова еще одна константа этой необъятной переписки, придающая ей своего рода забавный оттенок, тогда как в целом тон ее скорее серьезен. Приведем несколько показательных примеров, позволяющих судить об этом. В 1846 году итальянский сезон в Санкт-Петербурге продолжается без Полины Виардо. Это повод бросить тень на ее преемницу: «Госпоже Мольтини (прошлогодней), вы помните, перепадали время от времени кое-какие аплодисментики; этой же — ничего, ну буквально ничего; следует признать, таким образом, что более выдающаяся дура (извините за выражение) никогда не выходила на сцену Большого театра… Вообразите, что госпожа Мольтини вдобавок — подражает Вам! Вы можете это себе представить?» Одно за другим письма позволяют без труда разделаться по очереди со всеми соперницами Полины: госпоже Джули недостает вкуса и благородства, а в «Норме» она поет «Castadiva» так мелодраматично, «будто влюблена в луну»; мадемуазель Массон — «негодный большой плод, сырой и кислый»; госпожа Альбони в «Пророке» — «всего лишь школьница, драматизма в ее пении не больше, чем в моем сапоге. Она Вас рабски копирует… Одета, как Вы, — только на нее вдобавок накинули большой плащ того же цвета, чтобы скрыть ее толщину. Она начинает речитатив: хорошее произношение, голос тягучий, густой, но плавный и приятный на слух… Она неглупа, и ей неплохо удается извлечь выгоду из своей тучности, изображая мать вполне непринужденно». Едва намечается комплимент, критика тут как тут: «Мадемуазель Шредер — ее лицо приятно выглядит на сцене: игра никудышна, движения неуклюжи и однообразны, физиономия ничего не выражает, произношение неверное; голос кажется слабеньким, слабеньким, особенно в начале, но поет она очень хорошо, очень правильно, с большим вкусом и изяществом. Это было чересчур тонко для публики — и для окружавших ее крикунов».